1. Главная
2. Журнал
3. Правдивая история о Вронском

О Вронском

В связи с появляющимися на просторах интернета «разоблачениями» Сергея Алексеевича Вронского мы решили написать о нём то, что было в реалиях. «Борцы за правду», никогда не видевшие Вронского, сами нарушают истину, поэтому их стремление к разоблачениям скорее всего движимо собственным тщеславием и желанием «славы Герострата», тем более что Вронский уже не в силах ответить этим «геростратам».

В свою очередь ряд СМИ в неукротимой погоне за тайнами и сенсациями приглашают доверчивого читателя ознакомиться с «особой» ролью Сергея Алексеевича в Третьем рейхе и в судьбах Германии.

И те, и другие сильно ошибаются.

В 70-е годы прошлого века в Ленинграде была создана секция биоэлектроники при Обществе радиоэлектроники им. Попова. В этой секции собрались те, кто интересовался парапсихологией и прочими оккультными знаниями. Я вступил в это Общество в качестве астролога и выступал с докладами на его заседаниях, делясь своими скромными знаниями в этой науке.

Именно там осенью 1978 года я узнал о том, что в Москве живет и работает астролог Сергей Алексеевич Вронский, получивший профессиональное астрологическое образование в довоенной Германии.

Информация о том, что в СССР есть настоящий астролог, а также ссылка на астролога Вронского в книге Сафонова «Нить Ариадны» побудила меня отправиться в Москву.

Это было в самом начале ноября. Приехав в Москву ночным поездом и выйдя с вокзала, я направился к киоску Горсправки. Такие киоски раньше располагались у вокзалов в каждом городе. У меня не было даже приблизительного адреса Сергея Алексеевича. Заплатив 15 копеек, я подал заявку на поиск адреса человека по фамилии Вронский примерного возраста 60 лет. Через полчаса адрес был у меня в руках.

Этот эпизод разрушает один из мифов, по какой-то причине поддерживаемых «друзьями» Вронского на протяжении десятилетий, заявлявших, что Вронский – бомж, который в силу некоторых «тонких» обстоятельств жил без документов. Сведения Мосгорсправки, содержащие информацию о жителях Москвы, прописанных в этом городе, подобную версию опровергают.

В начале 90-х после распада СССР Вронский эмигрировал в Латвию, что также было бы невозможно, если бы он не имел паспорта. Один из «разоблачителей» Сергея Алексеевича, никогда не видевший его и не знавший его лично, настолько был успешен в борьбе с правдой, что одержал над ней полную победу и «похоронил» Вронского в Москве за несколько лет до его реальной кончины.

Итак, явившись по адресу, полученному мной в Горсправке, я не застал Сергея Алексеевича. Меня встретили его бывшая жена, дочь и внучка. Они сообщили, что Вронский живет по другому адресу, который они не сообщают незнакомым визитерам, выполняя указания Сергея Алексеевича. Я был готов к такому развитию событий и заготовил письмо, в котором сообщал свои данные о рождении и просил принять меня в число его учеников.

В январе, к своему дню рождения, я получил письмо. Пакет содержал мой гороскоп, построенный С.А. Вронским, и письмо с согласием принять меня в число учеников. Мой гороскоп имел четырёхзначный номер, указующий на то, что уже в 1978 году Сергей Алексеевич имел внушительную личную базу данных ректифицированных гороскопов.

В 1979 году произошла наша первая встреча. Сергей Алексеевич жил в Мерзляковском переулке в съёмной однокомнатной квартире. При встрече присутствовала его секретарь Лидия Павловна Бодрова.

Она была его незаменимым помощником, так как из-за ранения правого предплечья он не мог писать. Лидия Павловна вручную рисовала, рассчитанные Вронским гороскопы, на специально заготовленных бланках-шаблонах с концентрическими окружностями. Вронский мог печатать на пишущей машинке, и делал это, но и здесь часто его заменяла Лидия Павловна, работая под диктовку.

Сергей Алексеевич произвёл на меня сильное впечатление своей мощной энергетикой, несмотря на 64-летний возраст, и абсолютной открытостью. На его руке красовался серебряный перстень с крупным сапфиром, который служил ему талисманом.

Первая его фраза в начале нашей беседы была: «Я хотел тебе отказать, но, построив твой гороскоп, не смог. Ты будешь директором астрологического института». На моё удивление, как это возможно в нашей стране, он ответил: «Я это вижу». Я пережил момент смятения, сменившегося недоумением. В советское время при господстве материалистической философии это выглядело невероятным. Но тогда я ещё совсем не знал Вронского.

Его ясновиденье было удивительным, и я неоднократно становился тому свидетелем. Он не всегда мог объяснить свои прогнозы рационально. Зачастую они были чисто интуитивными, основанными на ясновидении, но необыкновенно точными и поражали возможностью заглянуть вперёд.

С этого приезда началось моё ученичество и наше общение. Я приезжал к нему в воскресенье на один день, который проходил в астрологических беседах, задавал вопросы, получал ответы и возвращался домой в Ленинград.

До встречи с Вронским я занимался астрологией 7 лет. Прочёл Бургоня, Запрягаева, Бируни, Птолемея, Ллевеллин Джорджа, Реми Шовена, Сефариала и других астрологов прошлого. Но разнообразие методов, их расплывчатость не давали возможности ощутить уверенность в правильности ни одного из них, выбрать магистральное направление движения в познании законов формирования судьбы. Многие старые утверждения не подтверждались проверкой, которую я непременно применял ко всякой новой технике прогноза.

Встреча с С.А. Вронским поставила точку в моих семилетних исканиях. Он был настоящим профессиональным астрологом.

От Вронского я получил главные прогностические методики – то, чего не было в книгах и позволило выйти на магистральную дорогу в астрологии.

Вронский опирался на немецкую астрологическую традицию. Ведь до войны он был студентом-астрологом в Берлине. Из рассказа Сергея Алексеевича я узнал, что он родился 25 марта 1915 года в Риге.

После гибели родителей во время революционных событий он стал приёмным сыном в семье рижского пастора. Времени своего рождения он не знал, но считал себя восходящим Овном и показал мне свой гороскоп. Сергей Алексеевич воспитывался в приёмной семье в лютеранской вере. Но в одну из наших первых встреч он сказал, что принял православие и имеет духовника, который никаким образом не возражает против астрологии. Здесь можно было бы много говорить об отсутствии конфликта между астрологией и религией, о надуманности противоречий в этой сфере, но оставим это для другой публикации. А сейчас рассказ о Вронском.

Так как Латвия после революции не входила в состав Советского Союза, её гражданин не имел никаких препятствий для получения любого европейского образования. Вронский поехал в Берлин. Он поступил на факультет астрологии, который в те времена входил в число прочих факультетов берлинского университета и которому покровительствовал Вернер фон Браун, отец немецкой ракеты «Фау» и американской программы покорения Луны «Аполлон». Там Сергей Алексеевич и получил профессиональное астрологическое образование. Наряду с этим на факультете уже тогда занимались биоэнергетикой, о чем Вронский рассказывал как об одном из направлений своих интересов. Изучалась там и гомеопатия, а также символика и нумерология. Этими методиками Сергей Алексеевич владел, однако до преклонного возраста отдавал предпочтение астрологии.

Своими учителями в астрологии он считал Эрнста Крафта и Вальтера Хофа.

Вронский имел солидную библиотеку книг по астрологии на немецком языке, на котором свободно читал. Во время наших многолетних встреч он десятки раз брал с полки ту или иную книгу и переводил с листа нужные места.

Это разрушает ещё один миф, что Вронский не знал немецкого языка и на момент встречи с немецким астрологом, организованной одним СМИ, проявил неспособность к устной разговорной речи. Последнее обстоятельство стало поводом для многих спекуляций в СМИ, что Вронский не был в Германии, что он не астролог и что он не есть Вронский. Всё это не выдерживает критики в отношении очень пожилого человека. Конечно, за 50 лет жизни в СССР он утратил навыки немецкой разговорной речи на языке, который не был для него родным. Однако могу свидетельствовать, что читал и переводил с немецкого он без затруднений.

Сергей Алексеевич часто сетовал, что не знает английского, и это не позволяет ему познакомиться с англоязычной литературой по астрологии, которая в те времена начинала появляться в СССР. Он просил меня перевести некоторые книги. Такой перевод был сделан мною. Это был труд Лл.Джорджа «Astrology from A to Z» объёмом в восемьсот с лишним страниц.

Кроме литературы по астрологии я видел у Вронского несколько полок книг и рукописей по гомеопатии, многие из них были на немецком. Сергей Алексеевич предлагал мне обучаться гомеопатии, которую он пользовал весьма искусно, но я отказался от этого предложения. Я уже выбрал свой путь. Это была прогностическая астрология.

Иногда Сергей Алексеевич пытался рассказывать о своём прошлом в Германии. Тогда Лидия Павловна шутливо, но твёрдо останавливала его словами: «Только через мой труп», – и поясняла мне: «Все ещё живы. Эти люди могут достать, где угодно». Впрочем, меня не сильно интересовали обстоятельства его частной жизни.

В 90-е годы в СМИ распространялось много небылиц о его жизни, которые не заслуживают упоминания. Я не слышал ничего подобного от самого Сергея Алексеевича. Будучи настроенным на астрологию, в ограниченном временном пространстве одного воскресного дня в Москве, я возвращался к нашим урокам. Однако слова Лидии Павловны оказались пророческими. Она погибла в июне 1985 года. Её смерть некоторые считают самоубийством. Однако в эти же годы произошла ещё одна смерть, которая тоже выглядела как самоубийство. Рудольф Гесс, отбывавший пожизненное заключение и о котором неоднократно рассказывал Вронский, был найден задушенным в возрасте 88 лет.

Сергей Алексеевич объяснял бегство Гесса в Англию вмешательством астролога в его судьбу. Позднее это приписали Вронскому. Но это было не так. Не Вронский консультировал Гесса.

Сергей Алексеевич никогда не говорил мне, что он консультировал Гитлера, Еву Браун и кого-либо из верхушки Третьего рейха. Более того, он отмечал, что никогда не общался с этими людьми. Он был в те времена слишком молод. Когда Гитлер пришёл к власти, Вронскому было 18 лет, он был начинающим студентом. Даже с позиции здравого смысла было бы странно представить, что нацистские руководство обратилось за консультацией не к опытным астрологам вроде Хофа и Крафта, а к студенту первокурснику, построившему несколько гороскопов, Вронскому.

В беседах со мной Сергей Алексеевич никогда не приписывал себе заслуг в консультировании нацистской верхушки. Из рассказа Вронского следовало, что Крафту был заказан гороскоп Третьего рейха, а также гороскоп начала войны с СССР. «Астролог должен говорить правду, чего бы то ни стоило», – подчёркивал Вронский. Эрнст Крафт сделал расчеты и по завершению работы был вынужден изложить свои негативные выводы. Он подготовил результаты своего астрологического исследования, в которых сообщал о поражении Германии в войне с СССР и гибели руководства Третьего рейха на эшафоте. Это привело к трагическим результатам для Крафта. «Именно поэтому астрология в 1940 году была запрещена в Германии, а Крафт попал в концлагерь, где умер от голода в 1944 году», – сообщил мне Вронский.

То, что Вронский рассказывал мне о годах предшествующих войне и военном периоде, связано с его участием в антифашистком подполье и сотрудничестве с советской разведкой. История его попадания в Россию описана в книге Сафонова «Нить Ариадны». Мне он рассказывал эту историю немного иначе.

Во время войны в 1942 году, будучи антифашистом и сотрудником советской разведки, Вронский перешёл линию фронта и был оставлен на передовой, где работал в полевом госпитале. Попав под бомбовые удары, он получил осколочные ранения правого предплечья и правого бедра. После выздоровления Вронский прошел все этапы, которые проходили люди, оказавшиеся в его положении, пять послевоенных лет он провел в лагерях. После освобождения был отправлен в Ригу, с предписанием не покидать этот город.

Жить в Москве и Ленинграде ему было запрещено. Однако и в Риге он был арестован за целительство и несколько месяцев провел в местной тюрьме. Несмотря ни на что, он оставался дипломированным астрологом и периодически получал обращения от высокопоставленных лиц. После выполнения одной серьезной прогностической работы он получил разрешение жить в Москве. Это произошло уже в 60-е годы.

Его связь с КГБ сохранилась и в советское время, о чём он говорил как о само собой разумеющемся факте.

Иногда рассказывал кое-что, выходящее за пределы газетного материала. С самого начала нашего знакомства Сергей Алексеевич говорил о возможной официальной организации 5-летних курсов по астрологии. Но каждый год это откладывалось. И только в декабре 1983 года, когда к власти пришёл Андропов, эти курсы, наконец, были открыты под патронатом КГБ. Вронский вызвал меня в Москву. Для того, чтобы зачислить меня на эти курсы, Вронский попросил привезти документы и фото. «Тебя нужно поставить на учёт в КГБ как моего ученика, чтобы ты не оказался в картотеке в разделе «непонятные», – пояснил мне Сергей Алексеевич.

Занятия проходили в лекционной аудитории одного из закрытых НИИ. Главное, что начался учебный процесс, который происходил по воскресеньям с постоянством и регулярностью. В аудитории присутствовало около 30 человек. Половину из них составляли прикомандированные сотрудники этого НИИ, остальная часть – отобранные лично Вронским. Интересно, что ни одного студента из этой слушательской аудитории нет среди известных современных астрологов на всем пространстве РФ. Однако допускаю, что некоторые выпускники курсов до сих пор продолжают трудиться в каких-то организациях под грифом секретности. Я закончил эти курсы и имею все материалы лекций, прочитанных Сергеем Алексеевичем.

К Вронскому не раз поступали обращения от руководства СССР по тому или иному поводу. Я не был посвящен во все детали этого взаимодействия и подозревал, что знаю не так много. Он рассказывал об обращении руководства с вопросом, когда умрёт Мао. Вронский дал точный ответ на этот вопрос.

Благодаря сотрудничеству с КГБ Вронский был известен разведке США. Его успешные прогнозы привели к нему американцев. В начале октября 1990 года я был у Вронского в его однокомнатной квартире. На тот момент наше тесное взаимодействие продолжалось уже более 11 лет, и я был у него в качестве гостя, однако мы не могли не говорить об астрологии. У него на столе были разложены несколько гороскопов. «Американцы обратились ко мне через посольство США в Москве.

Просят рассчитать дату начала военной операции в Ираке», – сказал Вронский, показав рукой на гороскопы. Один из гороскопов был построен на 16 января 1991 года. Именно в этот день США начали свою военную операцию. Как известно, эта военная кампания считается как успешной, так и наименее кровопролитной во всей современной военной истории. Знаменательно, что несмотря на большое количество специалистов в своей стране, военное руководство США обратилось к советскому астрологу!

Вронский делился со мной секретами, при каких астрологических условиях следует начинать военные действия, чтобы они были успешными.

Эти условия довольно просты. Тогда же в 1990 году в возрасте 75 лет Вронский пересмотрел одно из положений, которому учили его учителя до войны и которому он учил нас и которого он придерживался на протяжении 50 с лишним лет. Я имею в виду положение об управления Плутона и Марса. Остановлюсь на этом подробнее. У меня до сих пор хранятся лекции Сергея Алексеевича, которые он читал с 1983 по 1988 год. В них Плутон является управителем Овна. Почему это так, Вронский ответа не давал. В те времена его не было. Я нашел ответ несколько позже. Этот ответ не оставляет сомнений своей сокрушительной основательностью. Однако вернемся к Марсу и Плутону. Что же произошло позднее?

Вронский был человеком большого оптимизма и неиссякаемого юмора, он никогда не спорил и всегда соглашался с собеседником. Я становился свидетелем почти водевильных ситуаций, когда новичок-астролог, приехавший к нему для первого знакомства, авторитетно заявлял, что он построил самый точный гороскоп Сергея Алексеевича, в котором подвигает исходное время его рождения на... другую дату! Поразительно, но Вронский соглашался со своим гостем! Но это не означало, что его точка зрения была такой же.

После смерти Вронского были изданы 12 томов лекций Сергея Алексеевича. Отмечу, что туда не вошёл материал последнего курса, прочитанного Вронским, в котором приводится разбор гороскопов и анализ прогностических методик на конкретных примерах.

В процессе подготовки этих материалов к печати, в архивах Вронского, в его завещании было обнаружено письмо, в котором он выражал желание, чтобы все оставшиеся труды редактировал его ученик Шестопалов. К сожалению, его посмертное желание не было выполнено. Я написал к этому 12-томнику лишь предисловие.

Вклад Вронского в российскую астрологию заключается не в рассказах о Третьем рейхе и не в сказках и легендах, окружавших его личность, а в передаче сквозь время и пространство довоенных методов прогнозирования и ректификации немецкой астрологической школы, которые повышают точность работы астролога.

Назову основные положения:

• Плутон управляет Овном, а Марс – Скорпионом.
• Ретроградные планеты меняют своё управление: Сатурн ретро управляет Водолеем, а Уран ретро – Козерогом.
• Использование системы домов Коха.
• Введение поправки на широту из-за несферичности Земли.
• Необходимость построения локальной карты.
• Во вторичных дирекциях МС проходит 1° за 365 дней.
• Ректификация времени рождения выполняется по дате регистрации первого брака методом годичных обращений.

Только совокупное использование этих приёмов может дать успех в прогностике. Нельзя вырвать один из этих методов и применить его в другой системе – успеха не будет. Обладая знанием немецкого языка, Вронский постоянно был в курсе всего нового, что появлялось в немецкой астрологии. Он сообщил, что стал использовать систему домов Коха после её опубликования автором – Вальтером Кохом в 60-х годах прошлого века. Будучи поклонником немецкой астрологической школы, славящейся своей точностью, он воспринял его систему без колебаний и сомнений.

Разница во вторичных дирекциях с методом солнечных дуг весьма существенна. Сергей Алексеевич не мог объяснить, почему МС должно проходить 1° в год. Впоследствии, анализируя этот вопрос, я обнаружил, что это различие вызвано учётом прецессии. В методе солнечных дуг прецессия игнорируется.

Методика ректификации по первому браку опирается на метод годичных обращений, описанный у русского астролога начала 20 века Запрягаева и известный в первой половине века в Германии. К сожалению, после запрета астрологии в Германии и гибели Крафта в концлагере этот метод в самой Германии был утрачен. И только благодаря Вронскому он стал известен в России. В настоящее время этот метод не известен современным астрологом ни в США, ни в Европе.

Кто-то по неведению приписал авторство этого метода А.Ф. Семенко. Я узнал о методе ректификации по первому браку от Сергея Алексеевича в 1979 году, с его ссылкой на довоенную немецкую астрологию. Он никогда не считал себя автором этого метода. А.Ф.Семенко появилась в окружении Вронского несколько позднее, причем, на момент появления она еще не была астрологом. Незадолго до своей смерти, в начале двухтысячных она выступала в Санкт-Петербурге в нашей студенческой аудитории, где вслух и громко сказала, что никак не может назвать себя серьёзным астрологом и ученицей Вронского. Она считает себя его другом. А в астрологии она не имела интереса к прогностике и выбрала своим эталоном Редьяра.

В биографии Сергея Алексеевича присутствует большое количество белых пятен и явных несостыковок. Они касаются и его занятий, и частной жизни, и мест проживания в сочетании с датами. Что касается фактов его личной жизни, то, как всякий разведчик, он имел легенду, скрывающую подлинные обстоятельства жизни. Будем думать, что он имел на то свои основания.

Однако это не представляет никакого значения для понимания миссии Вронского как астролога. И обнаружение очередного нового несовпадения в биографической канве не умаляет его роли единственного дипломированного профессионального астролога на пространстве СССР, учеником которого мне довелось быть.

Сергей Васильевич Шестопалов.

Тэги:   настоящий астролог, литературы по астрологии, я видел у Вронского, настоящим профессиональным астрологом, факультет астрологии, гибели руководства Хофа Эрнст Крафт Третьего рейха